Неточные совпадения
Ракитин удивлялся на их восторженность и обидчиво злился, хотя и мог бы сообразить, что у обоих как раз сошлось все, что могло потрясти их души так, как случается это нечасто в жизни. Но Ракитин, умевший весьма чувствительно понимать все, что касалось его самого, был очень груб в
понимании чувств и ощущений ближних своих — отчасти по молодой неопытности своей, а отчасти и по
великому своему эгоизму.
Великая задача, к которой нужно стремиться, это достигнуть общности, общения,
понимания в наиболее индивидуальном, оригинальном, единственном.
Идеализация страдания как такового, как цели, как высшей заслуги, как высшей красоты, есть
великий соблазн, и с соблазном этим связано ложное
понимание Голгофской жертвы.
— Ну да, — продолжал невозмутимо Симановский, — я покажу ей целый ряд возможных произвести дома химических и физических опытов, которые всегда занимательны и полезны для ума и искореняют предрассудки. Попутно я объясню ей кое-что о строении мира, о свойствах материи. Что же касается до Карла Маркса, то помните, что
великие книги одинаково доступны
пониманию и ученого и неграмотного крестьянина, лишь бы было понятно изложено. А всякая
великая мысль проста.
Но пришло время для дикаря, когда, с одной стороны, он, хотя и смутно, но понял значение общественной жизни, значение главного двигателя ее, общественного одобрения или осуждения — славы; с другой стороны, когда страдания его личной жизни стали так
велики, что он не мог уже продолжать верить в истинность своего прежнего
понимания жизни, и он принял учение общественное, государственное и подчинился ему.
Если читатели не забыли, — мы пришли тогда к тому результату, что Островский обладает глубоким
пониманием русской жизни и
великим уменьем изображать резко и живо самые существенные ее стороны.
Усматривая из настоящего случая, до какой степени я иначе понимала мою обязанность против того, как вы, вероятно, ожидали, я, к
великому моему сожалению, должна просить вас об увольнении меня от настоящей должности, потому что, поступая так, как вы того желаете, я буду насиловать мою совесть, а действуя по собственному
пониманию, конечно, буду не угодна вам».
Так рассуждало «нравственное мещанство», не способное, по своей тупоумной пошлости, возвыситься до
понимания столь
великих в своей первобытной простоте и ясности идей «Молодой России».
Но никто не обратил внимания на ее слова и не поддержал на этот раз Маню; все считали, что напоминание о котлетах в эту торжественную минуту было совсем некстати. Всех нас охватило новое чувство, вряд ли даже вполне доступное нашему
пониманию, но зато вполне понятное каждому истинно русскому человеку, — чувство глубокого восторга от осветившей нашу душу встречи с обожаемым нами, бессознательно еще, может быть,
великим Отцом
великого народа.
В коммунизме есть здоровое, верное и вполне согласное с христианством
понимание жизни каждого человека как служения сверхличной цели, как служения не себе, а
великому целому.
Сейчас, перед писанием этой статьи, 75-летним стариком, желая еще раз проверить себя, я вновь прочел всего Шекспира от «Лира», «Гамлета», «Отелло» до хроник Генрихов, «Троила и Крессиды», «Бури» и «Цимбелина» и с еще большей силой испытал то же чувство, но уже не недоумения, а твердого, несомненного убеждения в том, что та непререкаемая слава
великого, гениального писателя, которой пользуется Шекспир и которая заставляет писателей нашего времени подражать ему, а читателей и зрителей, извращая свое эстетическое и этическое
понимание, отыскивать в нем несуществующее достоинство, есть
великое зло, как и всякая неправда.
Отовсюду звучали песни. В безмерном удивлении, с новым, никогда не испытанным чувством я шел и смотрел кругом. В этой пьяной жизни была
великая мудрость. О, они все поняли, что жизнь принимается не
пониманием ее, не нахождениями разума, а таинственною настроенностью души. И они настраивали свои души, делали их способными принять жизнь с радостью и блаженством!.. Мудрые, мудрые!..
В германской философии вносится новая черта в
понимание духа, и это имеет свой источник в германской мистике, которая была
великим явлением в истории духа.
Положительные религиозные идеи Достоевского, его своеобразное
понимание христианства нужно искать прежде всего в «Легенде о
Великом Инквизиторе».
Разлад этот в жизни христианских народов в особенности
велик, я думаю, потому, что объяснение
понимания жизни, внесенное христианством в сознание народов, слишком далеко опередило склад жизни народов, принявших его, а потому и вытекающее из него руководство поведения было слишком противоположно не только личным привычкам людей, но и всему складу жизни языческих народов, принявших христианское учение.